Писала быстро, ошибок много. Это просто последний день зимы. Это просто конец и моя любимая драмиона.
Снег и пепел
Когда мы впервые сюда пришли,
Мы были холодны и были понятны.
Наша кожа не имела цвета,
Пока мы не позволили гамме разлиться.
Такого снегопада как сегодня не было за всю зиму. Или за несколько лет. Спешащие по своим делам люди, старались не особо обращать внимание на перемену, а лишь старательнее закутывались в теплые шарфы, посильнее поднимали воротники своих пальто.
Удивление резкой перемены погоды быстро сменялось чувством безразличия. Скорее всего, потому, что это последний день зимы. Завтра весна.
Такая аномалия никого не интересует, если знаешь, что это все равно скоро кончится. Растает. Растопит заледеневшее за долгие месяцы. Зацветет в новом свете.
Все знали и с нетерпением ждали. Ждали и надеялись.
Надеялись о том, что скрытое под слоем снега не откроется взору всем под весенними лучами солнца.
Этим утром посетителей в небольшом кафе, находящимся в Косом переулке, было мало. Практически никого, если не считать мужчину, который постоянно тут завтракал и девушки, сидящей у окна в самом конце зала.
Поначалу официант не обращал на неё внимания. Принес заказанное ею кофе без сливок и занялся привычным протиранием стойки. Затем, принимая у постоянного клиента оплату за заказ, поговорил с ним о сегодняшней погоде. Вытирая стаканы, он шумно вздохнул о своей однообразной жизни и уже готов был размышлять о ней вслух, как вспомнил про посетительницу в дальнем углу.
К своему кофе она так и не притронулась, и оно уже давно остыло и было невкусным. Только её это, похоже, мало волновало.
Можно сказать, ей было совсем не до кофе.
Она отвернулась к окну, и официант не мог видеть её лица, но что-то в её позе выдавало гнетущее отчаяние.
Что-то в ней было, что мучило её.
Парень долго смотрел на неё и, в конце концов, решил нарушить уединение.
- Привет. – Официант опустил на стол перед девушкой новую чашку с горячим кофе. – Твой уже остыл. – Он кивнул в сторону уже двух чашек в ответ на её вопросительный взгляд.
Девушка убрала волосы за уши и сделала глоток.
Взгляд её был отрешенным и пальцы слегка дрожали.
Официант понимал, что лучше отойти и предоставить её самой себе, но ему так хотелось остаться и попытать счастье еще раз. Вдруг, он бы сумел узнать, что у нее произошло. Вдруг, он смог бы ей чем-нибудь помочь.
Вдруг.
- Странная сегодня погода, ты так не считаешь? Ведь весна на подходе, а тут...
И он замер, надеясь, что она ответит.
Девушка вновь вопросительно уставилась на него большими карими глазами. Парень даже растерялся. Казалось, еще чуть-чуть и девушка расплачется. Такая боль стояла в её взгляде.
- Да, наверное. – Поразительно, но голос был твердым и не выдавай её глаза, он бы подумал, что она довольна жизнью.
- Я раньше тебя здесь не видел.
- А я раньше сюда и не приходила. – Ответила девушка и стала доставать из коричневой сумки кошелек, давая отлично понять, что о продолжение, так и не завязавшегося разговора, не может быть и речи.
Ей явно требовалось побыть одной, а он посмел влезть на чужую территорию.
Парень снова вздохнул, жалея о том, что не умеет знакомиться с противоположным полом и у него не особо появляются шансы это исправить.
Он молча наблюдал за тем, как эта странная девушка с каштановыми волосами надевает черное пальто и посильнее заматывает шарф.
Весело звякнул колокольчик на двери, и она пропала в зимнем, но таком не зимнем снегопаде.
Официант остался совсем один в пустом кафе с исчезающим образом странной девушки.
Снаружи все было совсем не так привлекательно как изнутри. Дул пронизывающий ветер и валил снег. А ведь и в правду, так странно, таких снегопадов здесь не должно быть. Тем более в такое время.
Ей так хотелось, что бы снег занес все. Скрыл от глаз все неприятности. И не таял, не таял.
Она злилась на официанта, сама не понимая почему. Он наверняка хотел подбодрить, видя её жалостливое выражение лица.
Он ни в чем не виноват, и сейчас раздражительность сошла на нет.
Она обязательно зайдет перед ним извиниться. Только позже.
Сейчас ей просто необходимо побыть в одиночестве.
Вот только куда идти?
Она вспомнила про небольшой парк находящийся неподалеку. В такую погоду там не должно быть ни души.
Кому вообще придет в голову сидеть в парке в снегопад?
Она направилась туда.
Деревья, что росли в этом парке, немного скрывали от снега. И не так дуло.
Девушка смогла пойти спокойным шагом, наслаждаясь, наконец, своим уединением. Давясь своими проблемами. Практически борясь со слезами, которые уже неоднократно подступали.
То, что её мучило, не давало ей обратить внимания на окружающий её пейзаж заснеженных деревьев и занесенных скамеек.
Она медленно брела вперед, пиная снег перед собой.
Ей так хотелось, чтобы голова стала хоть на миг пустой. Что бы воспоминания исчезли, и она ничего не знала.
Хоть мгновение не чувствовать ничего.
Хоть на долю секунды быть не ей.
Она сама и не заметила, как села на краешек скамейки. По-прежнему ничего не видя перед собой, кроме вспышек из памяти.
И вот, в очередной раз, когда самый яркий момент пронесся в голове, влача за собой предательские слезы, она крепко зажмурила глаза. И закрыла лицо руками.
Что угодно, только не реветь. Пожалуйста, только не это.
- Что, из всех скамеек в этом парке нужно обязательно выбрать именно эту? – Раздался чей-то надменный голос сбоку.
Это было как гром среди ясного неба.
Девушка не торопясь опустила руки. Широко распахнула глаза. Неспешно повернула голову в сторону звука.
Нет. Она не могла поверить своим глазам. У нее просто галлюцинации начались от случившегося.
Она еще раз закрыла глаза и открыла сперва только один, а затем второй. Но видение никуда не исчезло. Оно все так же сидело на другом конце скамейки, с поднятой в удивление бровью.
Удивления соседа было ничуть не меньше, чем у нее. Если не больше.
- Грейнджер?!
- Малфой?!
Одновременно.
И так же одновременно:
- Что ты тут делаешь?
Драко Малфой покачал головой, а сидящая напротив Гермиона Грейнджер нахмурила брови.
И вновь одновременно:
- Проваливай отсюда!
Это было так смешно, что никто из них даже не рассмеялся. Просто сделали вид, что это их ужасно раздражает.
Гермиона оглядела Малфоя. Он не изменился. Только черты его лица стали немного жестче. Может, он просто не хотел меняться.
Его пальто, такое же черное, как и у нее, было расстегнуто, и виднелась черная рубашка, заправленная в тщательно отутюженные брюки. До нее донесся сладкий, со взрывом ириса и лаванды и шлейфом из ванили и ветивера, аромат его парфюма.
Он держал руки в карманах пальто. Поняв, что она вовсе не собирается уходить, Драко вальяжно откинулся на спинку скамейки, уставившись на нее.
Малфой постарался припомнить, когда видел её в последний раз. Кажется, год назад на приеме у Министра магии. Она тогда пришла с Уизли.
Он попытался так же вспомнить, что на ней было надето. Но, к сожалению, а может, и к счастью, подумал он, не помнил этого. Тогда они даже не пересеклись.
И сейчас было так странно сидеть с ней в пустынном парке. Вряд ли она хоть капельку изменилась. И ему вряд ли удастся спровадить её отсюда.
- Грейнджер, я сюда раньше пришел. Понимаешь намек? – Ему вовсе не хотелось делить с ней свое место. И уж тем более не хотелось уходить самому. Это даже не обсуждалось. И еще меньше ему хотелось предаваться своим проблемам в её идиотском обществе.
- И что? По законам вежливости, если тебе это слово о чем – то говорит, то это ты должен пересесть. А еще лучше уйти совсем! – Нет, конечно, Гермиона знала, что Малфой и вежливость это вполне совместимые вещи. Но только, когда ему это необходимо.
И уж она то явно не являлась этой самой необходимостью.
Разговор встал в соответствующий тупик, и они еще недолго посверлили друг друга убийственными взглядами. Как дань старым временам. И отвернулись каждый к своим необдуманным проблемам.
Пять минут.
Гермиона едва заметно подвинулась в сторону своего соседа. Едва заметно.
- Грейнджер, не смей ко мне приближаться. – Отрезал Малфой, педантично подчеркивая каждое слово.
- У тебя проблемы?
- Это у тебя будут проблемы, если ты не прекратишь.
За своим неудовольствием Малфой пропустил то, что Грейнджер сократила расстояние еще на два сантиметра.
Она сама не знала, почему решила сесть поближе. По крайней мере, не для того, что бы насладиться его близостью. Это даже абсурдно. Скорее потому, что у него были неприятности похуже, чем у нее.
Как бы он не старался, его расслабленная поза все же выдавала напряженность, натянутость. У неё на это словно датчик сработал - кому-то не обойтись без её помощи.
- Ты можешь мне рассказать. Я обещаю, тебе станет легче. – Она надеялась, что тихий спокойный голос расположит его к ней.
Но это же Малфой.
- У тебя копилка что ли, куда ты складываешь спасенные души?
- Попробуй, выскажись. Это же и в правду помогает.
- Отвали, ладно?
- Ты можешь представить, что меня здесь нет.
- Лучше бы тебя здесь и вправду не было.
Гермиона отвернулась и наклонилась вперед. Взяла лежащую под ногами ветку и стала что-то чертить на снегу.
Что она вырисовывала Малфой не мог понять и молча наблюдал за ней, постепенно отстраняясь от того, что привело его сюда.
Что бы она не начертила, это тут же заносило снегом.
Волосы уже были мокрыми. Пальцы начинали замерзать. И обоим становилась ясно, что никому не удастся подумать о своих неудачах.
- У меня отец через неделю из тюрьмы возвращается.
Малфой закурил.
Гермиона остановилась выводить круги, но ни сказала ни слова. Сейчас ей лучше молчать.
- Он отберет у меня все, что я создал за это время. Он отберет мою почву под ногами. Он будет уверен в том, что я все делал только для него. Что бы ему сразу вернуться к прежней жизни.
- Люциус же твой отец. Вряд ли он так поступит.
- А, и когда ты так хорошо успела его узнать? – Раздражительность начала подниматься в нем с новой силой.
- В таком случае, ты можешь ему объяснить то, что он должен сам о себе позаботиться. Ведь ты же как - то позаботился о себе. – Гермиона облокотилась на спинку скамейки.
- Более дибильного совета я еще не слышал. – Как она вообще может думать, что отец захочет его слушать. Он выйдет злой как черт, и нужно быть полной тупицей, чтобы не внять желаниям отца. И уж тем более просить вставать на ноги без его помощи.
Кому он вообще тут доверяется?
Она коротко кивнула, не желая нарываться на спор о том, что её совет мог иметь хоть какое-то действие.
Тут Малфой наткнулся на мысль, которую тщательно прятал внутри себя.
Его от этого в жар бросило. Передернуло.
Грейнджер заметила это и вопросительно на него посмотрела.
Малфой глубоко вздохнул и сказал:
- Моя мать.
- Что с ней?
- Она больна. Врачи что-то лепечут о том, что это за болезнь. Они говорят, что она, скорее всего, поправиться. Но...
Драко опустил голову.
- Но что?
- Но я же вижу, как она угасает.
Теперь пришла её очередь молчать. Да, у него серьезные проблемы. Её проблемы кажутся ничтожными по сравнению с этим.
- И отец обязательно будет донимать её. Ты понимаешь, в каком смысле, да и не только в этом. А она ни за что не расскажет, что больна.
Гермиона нахмурилась, когда запах табака добрался и до неё.
- Может тебе стоит обратиться за помощью в магловские больницы. Там специализация намного лучше, чем в магическом мире. Она не умрет.
Когда Гермиона произнесла это, она поняла, что так на неё еще никогда не смотрели.
Как на идиотку.
Под таким взглядом в это на самом деле можно поверить.
Своим последним предложением она озвучило то, о чем Драко старался не думать.
Она потупила взгляд.
Малфоя от её советов даже сигарету выронил в снег. И она медленно затухала.
Они оба смотрели, как она гаснет.
Выйдя из оцепенения, Малфой тихо сказал:
- А знаешь что, Грейнджер.
- Что?
- Тебе стоит уйти.
- Но ведь...
- Я сказал, проваливай! – Он указал рукой в сторону дорожки. – И не надо на меня так жалостливо смотреть! Иди отсюда, Грейнджер!
Гермиона медленно поднялась, подняла свою сумку, отряхнулась от снега и неспешно побрела к выходу из парка.
Малфой провожал её взглядом, надеясь, что она сейчас просто исчезнет, и он останется в таком нужном ему одиночестве.
Но она не исчезала, и идея остаться одному все меньше и меньше стала ему прельщать.
Он злобно сжал кулаки в карманах и громко крикнул:
- Ладно, Грейнджер. – Затем неохотно добавил. – Вернись.
Она продолжала идти.
- Я не буду повторять тебе дважды!
Гермиона остановилась и оглянулась.
- Хорошо, извини.
Она бы ни за что не вернулась, но ей нужно было как-то занять себя. Отвлечь.
А посиделки с Малфоем в безлюдном парке являлись довольно необычными развлечениями.
Она направилась обратно.
- Я бы тебя ни за что не вернул, если бы не желание отомстить тебе дибильными советами.
- Ты о чем?
Теперь у неё была возможность сесть рядом с ним. Что она и сделала.
- Ты же тоже сюда не прогуляться пришла. Так что, давай.
- Не стоит.
- Грейнджер. – Он внимательно посмотрел на неё, думая о том, что сделает, если она не захочет говорить.
А ему вообще это надо?
- Рон. Он меня предал.
- Серьезно?! – Наигранно воскликнул Малфой.
- Одна выскочка из моего отдела метила на мое место. Она меня просто ненавидела. Она старалась быть во всем лучше меня. А вчера я отменила встречу с Джинни из-за головной боли и вернулась домой раньше. А когда пришла, то Рон ... ну, в общем, он был там с ней. В нашей постели.
Малфой заметил, как по её щеке скатилась слеза, которую она быстро смахнула.
- Ой, ну только не реви. Это же Уизли, от таких как он, можно ожидать что угодно.
- Как он мог? Точнее, почему именно с ней?
Малфой лишь пожал плечами. Он понятия не имел, как ей быть. У него никогда не было проблем с девушкой. Хотя бы потому, что её у него и не было. Он мог быть когда угодно и с кем угодно.
- Знаешь, по мне так ты радоваться должна, что с Уизли все кончено.
И он протянул ей платок со своими инициалами.
Помяв его в руках, Гермиона запрокинула голову.
- Смотри, снег перестал идти. – Наконец, сказала она. Он тоже поднял голову.
Они так и сидели. Близко. Пережевывая проблему другого. Отчаянные собственными.
Они бы и сидели так дальше, пока Драко не решил прервать это, неожиданно поцеловав Гермиону, объясняя это себе тем, что пора заканчивать с зимой.
Нужно что-то новое.
А Гермиона ответила на поцелуй, думая о том, что пора начинать весну.